«Твой милый образ, незабвенный… Он предо мной везде, всегда…».

(Дополнение к урокам по любовной лирике Ф.И.Тютчева)

1 кадр: Портрет Тютчева и эпиграф: “Мало быть поэтом – надо быть влюблённым”. (Буало)

УЧИТЕЛЬ: Одной из центральных тем в творчестве Тютчева была тема любви. Любовная лирика рождается тогда, когда поэт встречает женщину, способную вызвать в его душе сильное чувство: любовь, страсть, восхищение. И пусть благословенны будут Анна Керн, Наталья Гончарова, Авдотья Панаева и многие другие женщины, благодаря которым мы узнаем удивительные творения поэтов. На своем жизненном пути Ф.И.Тютчев встретил несколько женщин, которых любил: Элеонора Петерсон, Эрнестина Дернберг, Амалиля Крюденер, Елена Денисьева:
Предопределение

Любовь, любовь - гласит преданье -

Союз души с душой родной -

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их слиянье,

И... поединок роковой...

Стихи поэта не были безадресными. Какими они были, женщины, которым посвящены эти чудесные строки?

Звучит мелодия Чайковского “Сладкая грёза”

2 кадр: Портрет Элеоноры. 1 столик: Галкина А., Кобзев А.

К: 1826 год. Мюнхен. 22–летний русский дипломат Тютчев, тайно обвенчался с недавно овдовевшей женщиной, матерью четырёх сыновей, в возрасте от 1 до 7 лет. Она была старше его на четыре года, но все считали, что Тютчев не совершил ошибки. Элеонора Петерсон, урождённая графиня Ботмер, беспредельно полюбила его. Вот его собственное признание в письме родителям:

Тютчев (ученик): “Я хочу, чтоб вы знали, что никогда человек не был столь любим другим человеком, сколь я любим ею. Я могу сказать, что в течение 11 лет не было ни одного дня в её жизни, когда, дабы упрочить моё счастье, она не согласилась бы, не колеблясь ни минуты, умереть за меня. Это нечто весьма возвышенное и весьма редкое.”

Г: Они прожили 12 лет, и чувство благодарности, перешедшее в любовь, Тютчев высказал в стихах, посвящённых Элеоноре, написанных после её смерти.Ещё томлюсь тоской желаний,
Ещё стремлюсь к тебе душой –
И в сумраке воспоминаний
Ещё ловлю я образ твой…
Твой милый образ, незабвенный…
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда.

3 кадр: Портрет Тютчева и Элеоноры.

К: В августе 1837 года Тютчев получил назначение на пост секретаря русской миссии в Турине. Почти через год к нему направились на пароходе жена и дети. В ночь на 19 мая, на пароходе “Николай Первый” начался пожар.

Г: Спасая детей, Элеонора пережила тяжелое нервное потрясение. Это сломило её здоровье, и достаточно было простуды, чтобы она скончалась. В одну ночь Тютчев поседел от горя.

Тютчев: “Это был самый ужасный день в моей жизни, и не будь тебя, он был бы, вероятно, последним моим днём. Да хранит тебя бог”

4 кадр: Портрет Эрнестины Дернберг. 2 столик: Куманькова А., Савекин С.

К: С Эрнестиной Дернберг Тютчев встретился на балу в феврале 1833 года. Её муж в тот вечер почувствовал недомогание и уехал.

С: Оставляя жену на балу, он сказал Тютчеву: “Поручаю Вам мою жену”. Фраза оказалась роковой. Через несколько дней Дернберг скончался. А через 6 лет после этой встречи и спустя год после смерти первой жены, Тютчев и Эрнестина заключили брак.

Тютчев: “Меня охраняет преданное существо, лучшее из когда–либо созданных богом. Я не буду говорить вам про её любовь ко мне, даже вы, может статься, нашли бы её чрезмерной. Но чем я не могу достаточно нахвалиться, это её нежностью к детям и заботой о них, за что я не знаю как и благодарить её.”

К: Эрнестина Федоровна Тютчева. Нести. Умница. Красавица. Была предана мужу до конца дней. Сохранилось около 500 писем, написанных Эрнестине. Здесь были родственны не только души, но и умы.

5 кадр: Эрнестина и Тютчев

Тютчев: “Нет в мире существа умнее тебя. Мне не с кем больше поговорить. Мне, говорящему со всеми.”

С: Через 3 года после смерти Тютчева Эрнестина Федоровна нашла в своём альбоме стихотворение, адресованное ей и написанное в 1851 году.

Не знаю я, коснётся ль благодать
Моей души болезненно–греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдёт ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была–
Ты, ты, моё земное провиденье!..

К: Это было сильное переживание. Такое послание с того света, такое признание её важнейшей роли в его судьбе. “Это целое событие в моей безрадостной жизни”, – писала она.

С: Это был долгий брак, но Тютчев не был однолюбом. В стихах, обращенных к жене, Тютчев напишет:

В разлуке есть высокое значение:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон. А сон – одно мгновенье….
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен, наконец, проснуться человек.

6 кадр: Портрет Елены Денисьевой. 3 столик: Родина Е., Клягин Д.

К: В 1850 году, уже на закате жизни, к поэту пришла глубокая и сильная любовь – он полюбил Елену Александровну Денисьеву. (Чтение стихотворения "Не рассуждай, не хлопочи... ".)

Не рассуждай, не хлопочи!
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть тому, что́ будет.

Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать, о чем тужить?
День пережит — и слава Богу.

Р: В русскую поэзию вошла лирическая исповедь, роман в стихах, одна из вершин мировой поэзии – знаменитый “Денисьевский цикл”

Тютчев: «Последняя любовь»:

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, –
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.

Между серединой 1851 и началом 1854

К: Увлечение было столь сильным, что Тютчев, не задумываясь, приносит в жертву этой любви всё: карьеру, положение в обществе, семейный покой. Он не хотел и не мог оставить семью и , заставляя страдать своих домашних, страдал и сам.

Тютчев – жене: “Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьёзности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой. Увы, это так, и я вынужден признать, что хоть ты и любишь меня в четыре раза меньше, чем прежде, ты всё же любишь меня в десять раз больше, чем я того стою”.

7 кадр: Денисьева и Тютчев.

Диалог и чтение продолжаются на фоне музыки. Входят Он и Она с разных сторон условной сцены, становятся друг напротив друга. (ГАЛКИНА Н., БАЙКАЛОВ И.)

Он: Ему – 47 лет.

Она: Ей – 25.

Он: Он отец семейства, светский человек, дипломат.

Она: Она воспитанница Смольного института, где учились его дочери от первого брака.

Он: Всей душой они полюбили друг друга.

Она: Их любовь продлилась 14 лет, до самой смерти Елены Александровны

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей,
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.

Он: читает стихотворение “Я очи знал”

Я очи знал, – о, эти очи!
Как я любил их – знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Между июлем 1850 и серединой 1851

Она: “Мне нечего скрывать, и нет надобности ни от кого прятаться: я более ему жена, чем бывшие его жёны, и никто в мире никогда так не любил и не ценил, как я его люблю и ценю. Никогда никто его так не понимал, как я его понимаю – всякий звук, всякую интонацию его голоса, всякую его мину и складку на его лице, всякий его взгляд и усмешку, я вся живу его жизнью, я вся его, а он мой.”

Он: Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной.

Она: Их съединенье, сочетанье,

Он: И роковое их слиянье,

Она: И поединок роковой.

Он: О, как убийственно мы любим…

8 кадр: Письма или пламя.

Он: Как–то застал её сидящей на полу, с глазами полными слёз. Вокруг были разбросаны письма, которые мы писали друг другу.

Она: Почти машинально я брала их из пачек одно за другим, пробегала глазами дорогие моей памяти строки любви и признания и бросала в огонь камина. Тонкие листки корчились в пламени.

Она сидела на полу
И груду писем разбирала —
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала —

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела —
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...

И сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой —
И сколько горестных минут,
Любви и радости убитой...

Стоял я, молча, в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно-грустно стало мне,
Как от присущей милой тени...

9 кадр: Светское общество.

Он: “Свет” не принял её и отвернулся.

Она: От неё отрекся даже родной отец. (Садятся за столик)

Диалог за столиком (несколько учащихся в роли членов светского общества):

– Какой скандал в Петербурге!

– Денисьевой отказали от дома даже недавние близкие друзья.

– Её тётка – инспектриса Смольного – вынуждена уйти из института.

– Тютчевым недоволен двор.

– От блистательной карьеры придётся отказаться!

10 кадр:Тютчев и Денисьева (чтецы)

К.: “Чему молилась ты с любовью”

Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала.

Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно устыдилась
И тайн и жертв, доступных ей.

Ах, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасали от насилья
Безмерной пошлости людской!

Между июлем 1850 и серединой 1851

С.:

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь её она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В её душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе её цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слёз!

Тютчев: О, как убийственно мы любим…
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.

К.: “Не говори: меня он, как и прежде, любит…”

Не говори: меня он, как и прежде, любит,
Мной, как и прежде, дорожит...
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в руке его дрожит.

То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу... им, им одним живу я —
Но эта жизнь!.. О, как горька она!

Он мерит воздух мне так бережно и скудно...
Не мерят так и лютому врагу...
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу.

Между июлем 1850 и серединой 1851

К.: Тютчеву суждено было пережить свою любовь.В 1864 году, после рождения сына, Елена Александровна тяжело заболела и умерла.

Р.: В последний день жизни она была в бессознательном состоянии, а за окном шёл августовский дождь, весело журча по листьям. Придя в себя, Елена Александровна долго вслушивалась в шум дождя, осознавая, что умирает. (“Весь день она лежала в забытьи…”)

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь – его струи
По листьям весело звучали.

И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала – увлечена,
Погружена в сознательную думу...

И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно проговорила
(Он был при ней, убитый, но живой):
«О, как всё это я любила!»

К.: Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось...

Тютчев: “Страшно, невыносимо…сердце пусто, мозг изнеможён.” Тютчев уезжает за границу. Но и там не находит успокоения. В письмах к друзьям он раз за разом вызывает образ любимой Лели.

"Не живется, друг мой, не живется. Гноится рана, не зажи нает. Только при ней и для нее был я личностью. Только в ее любви, в беспредельной ко мне любви я сознавал себя. Только ют в состоянии оценить мое положение, кому из тысяч одному выпала доля 14 лет кряду жить такой любовью, как ее любовь, и пережить ее. Теперь все изведано, все решено. Теперь я убе дился на опыте, что этой страшной пустоты во мне ничто не за полнит...

Не живется, не живется, не живется... Ничто не помогло, ничто не утешило”.

Р.: Дочь Тютчева Анна свидетельствовала: “Отец постарел лет на 15, его бедное тело превратилось в скелет”

ТЮТЧЕВ: Читается стихотворение “Накануне годовщины 4 августа 1864 г.”

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?

Всё темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?

Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?

3 августа 1865

К.: Эрнестина Фёдоровна Тютчева тогда в одном из писем дочерям говорила: “Его скорбь для меня священна, какова бы ни была причина”.

ТЮТЧЕВ: А Тютчев писал жене:

Всё отнял у меня казнящий бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил он,
Чтоб я ему ещё молиться мог.

11 кадр: Тютчев и Амалия. 4 столик: Морозова К., Самохин Д.

М: Можно сказать, что одно стихотворение Тютчев писал всю свою жизнь.

С: Я встретил Вас, и всё былое
В отжившем сердце ожило,
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло

М: Начало этих строчек – в цветущей юности, а окончание – в преклонном возрасте, 50 лет спустя. Продиктовало их чувство, в котором он не побоялся признаться на самом краю жизни – чувство к Амалии Крюденер

С: Они познакомились в 1823 году. Двадцатилетний чиновник русской дипломатической миссии в Мюнхене Федор Тютчев начал появляться в великосветском обществе.

М: Пятью годами моложе его была графиня Амалия Лерхенфельд. Чуть застенчивый, незнатный русский юноша и блестящая 15–летняя красавица почувствовали влечение друг к другу. Все в их отношениях было очень романтично: прогулки по древним улицам Мюнхена, поездки в карете к голубому Дунаю. Золотое время.

Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край.
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.

И на холму, там, где, белея,
Руина замка в дол глядит,
Стояла ты, младая фея,
На мшистый опершись гранит,

Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.

И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.

Ты беззаботно вдаль глядела...
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.

И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день:
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.

<1836>

С: За год их знакомства, того самого золотого времени, Тютчев был так очарован своей избранницей, что решился просить руки Амалии.

М: Но получил отказ. Её родители предпочли более выгодную партию, барона Крюденера. Пожалела ли когда–нибудь Амалия о своём замужестве? Неизвестно. Но дружеские чувства к Тютчеву сохранила на всю жизнь. Это она привезла в Россию стихи Тютчева, которые впервые были напечатаны там, в журнале А.С.Пушкина «Современник».

С: В своей долгой жизни они встречались не часто, но эти редкие встречи радовали обоих. В июле 1840 года их семьи встретились на отдыхе в живописном местечке недалёко от Мюнхена.

Тютчев: Из письма Тютчева родителям: “Вы знаете мою привязанность к госпоже Крюденер и можете легко себе представить, какую радость доставило мне свидание с ней. После России это моя самая давняя любовь. Ей было 14 лет, когда я увидел её впервые. А сегодня 14 лет исполнилось её сыну. Она всё ещё очень хороша собой. И наша дружба, к счастью, изменилась не более, чем её внешность.”

М: Летели годы. Прошло 6 лет после смерти Денисьевой, наступила старость. Блаженство сменилось безнадёжностью. И вдруг – время золотое пожелало напомнить о себе. Воспоминание? Нет – очарование. И главное – “и та ж в душе моей любовь”.

С: 67–летний Фёдор Иванович лечился в Карлсбаде. Сюда, на здешние воды, съезжалась европейская и русская знать. Амалия Максимилиановна с мужем также приехала на лечение. Встреча с пожилой, но всё ещё прекрасной графиней вдохновила поэта на одно из самых чудесных стихотворений. Оно озаглавлено инициалами К.Б. – Баронессе Крюденер.

Исполнение романса учеником (2 куплета)

М: Была ещё одна встреча, 31 марта 1873 года. Уже разбитый параличом поэт вдруг увидел у своей постели Амалию. Лицо его просветлело, в глазах показались слёзы. Он долго молча на неё смотрел, не произносил от волнения ни слова.

Включается запись романса в исполнении И.С.Козловского.

12 кадр: Портрет Тютчева.

УЧИТЕЛЬ: Свою последнюю любовь (Денисьеву) Тютчев пережил почти на десять лет. Федор Тютчев умер 15 июля 1873 года. Июль был прекрасный, такой же дивный, как тот, роковой, в котором 23 года назад, день в день, 15 июля “последний романтический поэт” встретил свою последнюю любовь… И в комнате, где он умирал, было почти так же тихо и темно, как в той , где он написал первое стихотворение “денисьевского цикла”:

И в мерцанье полусвета,

Тайной страстью занята,

Здесь влюбленного поэта

Веет легкая мечта.